В то время, как Византия мучается иконоборчеством, то сжигает иконы и сбивает мозаики, то восстанавливает их, бывший Запад Римской империи набирает силу, богатство и самостоятельность. Византия есть и остается образчиком пышности и утонченности, и, с одной стороны, Лиутпранд, епископ кремонский, посланный с дипломатической миссией в Константинополь, описывает встречу с базилевсом с простодушием и изумлением настоящего варвара:
«Есть в Константинополе примыкающий ко дворцу дом, размеров и красоты несказанных, прозванный греками Magnaura, или Magna aura. Его Константин… воздвиг следующим образом: бронзовое позолоченное дерево стояло перед троном царя, на ветках дерева сидело множество отлитых из бронзы и позолоченных птиц, каждая из которых пела на свой лад. Трон царя был так устроен, что он мог подыматься на различные уровни. Его охраняли необычайной величины львы, бронзовые или деревянные — мне точно неизвестно, но, во всяком случае, позолоченные. Они били о землю хвостом, раскрывали пасть и, двигая языком, громко ревели. Здесь именно я предстал пред очи царя. И когда при моем появлении началось рыканье львов и птицы запели на ветках, я преисполнился страхом и удивлением. Приветствовав затем трехкратным преклонением царя и подняв голову, я узрел того, кто перед тем сидел на небольшом расстоянии от пола, восседающим уже в ином одеянии под самым потолком. И как это произошло, я не мог себе объяснить…»
А с другой он же сетует на то, что был принят без должного почтения, то есть ощущает себя представителем вполне равноценной власти. Карл Великий, основатель династии Каролингов, в 800 году провозглашен ни много, ни мало, императором Запада. А в 1096 году папа Урбан II организует первый Крестовый поход на предмет отбить Святую Землю у неверных – на что сама Византия уже и не думает претендовать, в 1071 году византийская армия была разбита турками, и пришедший к власти (после гражданской войны) Алексей I Комнин постоянно воюет на два фронта.
В результате этого похода возникло Иерусалимское королевство, огромную силу начали набирать рыцарские ордена, а европейцев охватил паломнический раж.
Начало паломничеству положила еще мать императора Константина, Елена, когда в весьма преклонном возрасте отправилась в Палестину, организовала раскопки, привезла остатки Креста, тунику Христа (которая до сих пор хранится в главном соборе Трира) и другие реликвии, а также основала в Святой земле три храма на местах евангельских событий, в частности – храм Гроба Господня. Также чрезвычайно популярны были маршруты в Рим к могиле святого Петра и камино-де-Сантьяго, путь к могиле святого Иакова на самый западный край Европы, в город Сантьяго-де-Компостелла. Вот по этим трем маршрутам потекли толпы паломников.
Это привело к бурному строительству новых храмов на протяжении всех трех путей, отстояли они друг от друга на расстоянии пешего перехода и были полностью приспособлены под нужды паломников, а именно:
алтарная часть и хор смещаются к центру — в них продолжает идти богослужение, часто круглые сутки, — а боковые нефы получают продолжение, деамбулаторий, «обход», по которому паломники могут обойти храм по всему периметру, поклониться святыням в венце капелл и выйти, никак не мешая действу в хоре и алтарной части.
Ничего подобного в храмах Востока империи не было, в этом не было нужды. Алтарная преграда наглухо разделяла храм на две части, никакого доступа простым смертным в апсиду не предполагалось. К тому же, как раз в это время на Востоке преобладает новый тип храма, крестово-купольный, а его интерьер центричен, а не вытянут, как в базилике.
В 1122 году аббатство Сен-Дени получает нового главу, Сугерия. Это был во всех смыслах удивительный человек: советник двух королей, победитель в нескольких войнах: именно он принес на поле боя орифламму, которая с тех пор стала боевым знаменем французских королей, но вообще-то изначально это была запрестольная хоругвь в его аббатстве. Когда Людовик VII отправился в Крестовый поход (уже второй), он оставил регентом именно Сугерия.
А между военной и политической деятельностью этот человек изобрел готику.
Для Сугерия Дом Божий виделся как сокровищница, причем предметы этой сокровищницы должны были быть не столько драгоценны, сколько красивы, так, чтобы ими можно было любоваться. Вот как он описывает знаменитого «орла Сугерия»: «Ваза из порфира, имеющая форму орла, которую рука скульптора сделала замечательной и которая прежде была ни на что не годной амфорой, лежавшей в ларе на протяжении многих лет, а потом была переделана». «Часто мы созерцаем за пределами обыкновенной привязанности к Церкви, матери нашей, эти разнообразные украшения, одновременно такие старые и такие новые; и когда мы смотрим на удивительный крест св. Элигия – вместе с самыми маленькими крестами – и на эти несравненные украшения… которые помещены на золоченый алтарь, вот тогда я говорю, вздыхая из глубины моего сердца: „Каждый драгоценный камень был Твоим одеянием – и топаз, и яшма,
и хризолит, и оникс, и сапфир, и берилл, и карбункул, и изумруд».
Сейчас эта чаша экспонируется в Лувре 
«Куропатки», витраж 15 века из коллекции музея Клюни 
Витражи Сен-Дени
Созерцание бликов и игры света на драгоценных камнях и металлах давали ему не чувство обладания, а радость присутствия Божьего. (Известна история, когда на украшение некой реликвии он вдохновил присутствующих аристократов отдать их кольца, причем начал с собственных.) В противном случае этот человек никогда не изобрел бы такую вещь, как витраж, а он сделал именно это. Разросшиеся храмы требовали все больше света и воздуха, и, перестраивая церковь аббатства, Сугерий вносит в романскую архитектуру стрельчатую арку, изящные колонны опор — и, за счет переноса тяжести сводов с обычной арки и барабанного перекрытия на подпружную с ее разделением свода на «лоскуты» распалубки — огромные окна, которые не могла себе позволить романика.
Сугерий сам руководит работами по вставке первых витражей – и церковь наполняется цветным светом, тем самым светом, который, как вы помните, по мнению католиков, и есть свет Христа. Витраж — свет идет насквозь и окрашивается в цвета драгоценностей; мозаика — свет отраженный. Две трактовки природы Христа, два прочтения — и в итоге совершенно разное убранство храмов.
Сугерию же принадлежит концепция «пресветлого мрака» — свет настолько яркий, что его невозможно увидеть, и он же одновременно — тьма, которая не является тьмой. Свет, льющийся сквозь витражи, будто зачерняет все остальное пространство храма, мы привыкли смотреть на эти окна в черном обрамлении. И это тоже эстетика, выработанная Сугерием: свет и тьма одновременно.
Впечатление, которое производили витражи Сен-Дени, было столь велико, что очень скоро витраж становится обязательной частью готической церкви. Помимо обычного для витража сюжета «древа Евсеева» героями этих монументальных картин становятся решительно все — и аристократы, и крестьяне, и животные, хотя библейские сюжеты, конечно же, доминируют.
На этом я, пожалуй, заканчиваю, потому что за «эпохой великих соборов» (это прежде всего Шартр и Реймс) начинается эпоха Возрождения, а это уже совсем-совсем другая история.
На заставке: деамбулаторий церкви Сен-Дени.
Хотите нас поддержать?
Спасибо!
