Есть несколько вещей, которые невозможно осознать, пока не очутился в Венеции живьем.
Во-первых, что она стоит не на море, а в море. Буквально в море, во всех её каналах плещется зелёная морская вода. И что каналы эти – такие же полноправные улицы и площади города, как и те, что вымощены камнем. Цепочки фонарей обозначают в лагуне трассу точно так же, как фонари на пригородном шоссе.
Во-вторых, какая здесь жара (летом) и стылость (зимой), потому что влажность усиливает то и другое в несколько раз. Знаменитая Пьомби (Свинцовая тюрьма), доводила узников до безумия именно жарой: летом свинцовая крыша раскалялась так, что у заключенных кровь закипала в жилах. Кстати, еще одна чудесная подробность, которая сейчас очень плохо укладывается в голове: здания Старых тюрем, и Свинца, и Колодцев, примыкают непосредственно ко Дворцу Дожей. Один переход – и ты из парадных залов попадаешь в каменный мешок, построенный специально с таким расчетом, чтобы нельзя было размахнуться и разбить о стену голову. Один из прекраснейших мостов Серениссимы, мост Вздохов, называется так совсем не в честь пылких влюбленных – это как раз один из переходов от дворца к тюрьме.
И в-третьих: великий венецианский карнавал празднуют зимой, в самый разгар череды стылых и поношенных дней, когда Венеция больше всего напоминает Питер с его низким небом и влажным камнем.
Каждый год в конце зимы, в зависимости от того, на какое воскресенье выпадает Пасха, Серениссима, Светлейшая, на две недели погружается в сущее безумие. В феврале дни коротки, над лагуной стоит туман, все краски словно пригашены зимой. Вода в каналах ворочается тяжело, как пласты зелёного стекла. От влажности всё время стынут пальцы. И вот в такую-то погоду на две с лишним недели город вдруг взрывается, как сверхновая, как шутиха, как самый невероятный фокус-покус на свете.
Само слово карнавал, по одной из версий (народной), происходит от carni vale, буквально «прощай, мясо», потому что заканчивается точнёхонько на Марди Гра, Жирный вторник, последний вторник перед началом Великого поста. Потому и начинается всегда не в один и тот же день в году, а блуждает по февралю вслед за Пасхой.
Считается, что сама идея карнавала начинается еще от Сатурналий, римских праздников в середине (позже – конце) декабря, которыми отмечали конец жатвы. На время сатурналий останавливались общественные дела, школьники освобождались от занятий, а рабам дозволялось есть за общим столом в одежде господ. По преданию, время Сатурна было временем всеобщего равенства, золотым веком, и на время праздников этот золотой век воцарялся на несколько дней.
Вообще, обычай «дня наоборот» – вещь очень старая, почти в любом обществе существовал хотя бы один день в году, когда слуги могли от души бранить хозяев, стравливать пар, если можно так это назвать. Но, конечно, по размаху венецианский карнавал оставил всех позади. Главная идея праздника: под маской все равны, неважно, богат ты или беден, монах или мирянин (говорят, доходило и до такого), господин или слуга. Впереди – сорок дней Великого поста, необходимо запастись безумием впрок, и уж где это и делать, как не в самом невозможном городе мира.
Карнавал как ежегодный праздник был учреждён Республикой в 1162 году в честь некоей значимой для венецианцев победы (за которую они получили двенадцать хлебов, двенадцать свиней и быка, не так уж и много), пиршество, устроенное на площади Сан-Марко, переросло в городские гулянья и настолько всем понравилось, что его решили устраивать ежегодно. В самом начале карнавала отмечают еще одно, даже более раннее событие, Festa delle Marie, «Парад Марий», посвящённый освобождению венецианских девушек, похищенных хорватскими пиратами. Легенда гласит, что в 943 году, когда правил Дож Пьетро Кандьяно, была традиция праздновать свадьбы в единственный день в году. Кортеж невест отправлялся от Арсенала по «каналу Девственниц» к будущим мужьям и гостям церемонии, которые ожидали в церкви Сан-Николо. В тот год пираты из Истрии неожиданно напали на кортеж и выкрали всех невест вместе с приданым. Разгневанные венецианцы нашли пиратский корабль, который дрейфовал себе спокойно в лагуне, перебили пиратов и вернули невест на церемонию.
По традиции, открывает карнавал «полет ангела» – по тонкому тросу на площадь торжественно спускается самая красивая из невест-Марий прошлого года. Раньше ее роль исполняла бумажная фигурка, голубка (коломбина), которая взрывалась над площадью вихрем блесток и конфетти. Говорят, если поймать блестку, будет счастье на весь год.
А вот буйство масок – явление довольно новое. После того, как ежегодный праздник пришёлся всем по душе, его всё растягивали и растягивали, пока не растянули на полгода – с августа до Великого поста вся Венеция ходила в масках. Под маской можно было буквально творить что угодно, и в 1703 году их попытались запретить, однако отменили решение уже на следующий год. Но это были совсем не те маски, которые делают современные мастера – яркие, с перьями, блестками и множеством деталей. Это были практичные, почти повседневные маски, в основном – бауты, целью которых было именно что спрятать лицо. Кстати, девушкам на выданье их носить запрещалось.
Нынешний вид карнавал обрел только в 1979 году, когда был возобновлен после 70 лет перерыва. Готовятся к нему, ясное дело, весь предыдущий год, две недели безумия пролетают как на крыльях, а потом город снова кутается в зимний туман, и только все стыки плит на улицах и площадях полны цветного конфетти, им усыпаны все мосты и ступени, ведущие к воде, но постепенно приливы и дожди уносят радужные кружочки, пост идёт своим чередом, потихоньку начинает припекать солнце, а вслед за ним наступает весна.
Хотите нас поддержать?
Спасибо!
