Поднебесная галерея: сарказм, охота и война

* – предыдущая часть: “Поднебесная галерея: зачем городам художники“

Скажи мне, что конкретно ты имела в виду!

Рядом с Хале-3 на стене нарисованы девочки в профиль; это Маус, работа 2017 года. Девочки у Маус – сквозная тема; но тут есть ещё одна важная деталь: надпись на первой картинке.

• 

• 

• 

Буквально через полкилометра начинается галерея исторических персонажей на Аспаруховом мосту. От хана Кубрата, основателя Великой Булгарии, до Османского ига – чёрно-белые картины; девятнадцатый век и его безумными партизанскими движениями и народными будителями – цветные.

• 

• 

• 

• 

• 

• 

• 

• 

“Кто следующий?” – спрашивает официальный стритарт, мягко намекая: чуваки, стране от вас нужен подвиг.
“Какая разница, кто следующая, мы все: одинаковые, разные, классные, живые, отвернулись спиной и заняты своим делом”, – отвечают маусовские девочки.

На мой взгляд, болгары – убийственно саркастичны, они умеют смеяться над собой и вышучивать других так, как не сможет самый искренний хейтер. При этом у них – огромные добрые сердца, сплавленные из фракийской силы, степной ярости и славянской прочности. Когда мои болгарские приятели начинают доброжелательно подшучивать друг над другом – я думаю о том, что в моём детстве, в мире панельных многоэтажек спального района города Москвы, так можно было бы выступить только один раз.
Почему мы не знаем о болгарском сарказме так, как об английском юморе?
А кто об этом расскажет? Чтобы видеть и изумляться – нужно быть чужаком; а чтобы понимать шутки – нужно здесь вырасти. Эта земля очень быстро перековывает тех, кто её любит; приехал, пожил здесь – и начинаешь лучше понимать, но перестаёшь удивляться.

Вот, например, на опорах Аспарухова моста – официально одобренный стритарт: портреты спортсменов.

• 

Ровно напротив художники рисуют своих персонажей:

• 

• 

Этот рисунок — разговор сразу с несколькими собеседниками. С официальной властью — «Поддерживайте искусство, а не только китч». С людьми — «Есть многое, кроме спорта». С городом —  «Давай украсим мост». А кроме очевидных, есть десятки реплик, которые мы не прочитываем.

Вот, например, трибагренник. Нет болгарина, который не уважает государственный флаг. Но есть те, кто вешает флаг на окна в праздники, потому что это хорошо и правильно. Есть те, кто вешает флаг на верёвку рядом с нижним бельём — потому что а почему бы и нет. И есть те, кто пишет на стенах «България над всичко», то есть «Болгария превыше всего».

• 

• 

Перила над картиной справа покрашены в цвета флага Болгарии местным националистическо-патриотическим клубом, и они же запустили одну из локальных граффити-битв.
Отбивки моста разрисованы сверху донизу, и там ещё есть свободное место. Один из местных художников подготовил себе полотно – загрунтовал стену, сделал набросок, пришёл на следующий день и написал свой тэг (псевдоним искажёнными буквами). Но ровно эта стена глянулась националистам, и на следующий день они нарисовали трибагренник поверх имени художника.
Тот обиделся: предмостье и подмостье велико, и можно было выбрать другой участок, – и обрисовал вокруг флага. Разное обрисовал.
«Это неуважение не только к нам, но и к флагу!» – решили националисты, и пошли на волнолом.

• 

• 

• 

• 

Стена волнолома, ведущая к маяку святого Николая — один из полигонов стрит-арта. На ней рисуют уже больше десяти лет. И несколько раз националисты закрашивали трибагренником стену волнолома ровно поверх старых рисунков.
А потом всё стихло. Может, потому, что художники — эмоциональны, но не воинственны; а может, потому, что стен в городе много, и хватит места на флаги, гербы, спортсменов, имена и много что ещё.

Рисунки, выросшие из ритуальной живописи.
Настоящие профессионально написанные картины.
Закономерная стадия развития изобразительного искусства.
Воплощённая потребность художника раскрасить мир, поделиться витальностью, то есть — искусство избытка.
И это всё — о стритарте!

А, кроме этого, он и протест, и действие «в серой зоне». Те, кто пишут и рисуют на стенах — одновременно художники, которые превращают улицы в галереи, и вандалы, которые хулиганят. По закону, писать и рисовать на частной собственности запрещено, за это штраф полагается.

Частью арт-галереи становятся мусорки, стройки, развалы.
Во-первых — там не запрещено рисовать. Не разрешено — но и не запрещено.
Во-вторых — это жест городу: смотри, вонючее может быть милым.
С третьей — это фак социуму: вы считаете нас мусором? считаете, что наше место — на помойке? ну так мы там будем! а вы придёте это фотографировать и постить в своих инстаграммчиках.

• 

• 

• 

Где можно и где нельзя

В граффити-полигоны часто превращаются недостроенные здания — памятники гигантских строек позднесоциалистической эпохи. Там, где есть лестница — будет полотно для современного художника.
А иногда достаточно памятника; лестницу художник принесёт с собой.
Так «летающая тарелка, приземлившаяся на холме Бузлуджа», бывший Дом партийных съездов, превратилась в манифест «помни о прошлом».

• 

• 

• 

Так русский памятник в Софии меняется, когда в местное информационное пространство попадают новости из РФ. Например, после суда над «Пусси Райот» – арт-группой, которая надела балаклавы и попыталась спеть под электрогитары в храме РПЦ, а попала в результате под суд и получила реальные тюремные сроки, а в России, официально светской стране, появился закон об оскорблении чувств верующих, – так вот, после того, как девушки из «Пусси Райот» были арестованы за художественный жест, солдаты Русского памятника в Софии обзавелись балаклавами. Сходные появились и у солдат на варненском памятнике болгаро-советской дружбе.
А когда в России начали особенно жёстко давить на геев и не только запрещать гей-парады, но и избивать и арестовывать ЛГБТ-людей, варненские художники раскрасили памятник радугой.

• 

• 

• 

• 

• 

С официальной точки зрения — это вандализм.
С постмодернистской — нормальная жизнь монумента, который меняется во времени и не только напоминает о прошлом, но и прирастает настоящим.
С социальной точки зрения — это маркировка, протест против определённых событий в определённой стране: «Нам такое не нравится, здесь такое неприемлемо».
И чем больше памятник — тем объёмнее протест. Фигура памятника превращается в символ веры в свободу творчества — что придаёт дополнительный смысл скульптуре, поставленной вообще-то для того, чтобы отметить превосходство СССР над Болгарией.
При этом каменные солдаты — по-прежнему символ подвига. Новое поколение ищет форму, чтобы осознать события более чем полувековой давности  и как-то уложить их в себе, сохранив акценты:

Можно говорить: это испорченные скульптуры, это надругательство, это проявление ненависти.
Можно говорить: это супергерои.
Всё можно.

Граффити-полигонами часто служат хозяйственные здания на школьных дворах — там пишут в десять слоёв, зарисовывая одни имена другими. Иногда администрация школы спохватывается и зовёт признанных мастеров: «Пожалуйста, раскрасьте нам школу».

Так, Нассимо создал полотно для школы имени святого Климента Охридского, болгарского просветителя, писателя и монаха; школьники выкрасили азбуку – и стало красиво; потом Запек и Кемса расписали задний фасад школы, нарисовали её герб – и граффити-полигон переполз на соседние здания:

• 

• 

Большое видится изнутри

В Варне есть несколько пространств, над которыми плотно поработали местные художники; и одна из них — улица Марко Балабанова.
В 2012 году двое художников и искусствоведов создали здесь пространство «Контемпорари спейс», своеобразное культурное убежище, где могли собираться люди современного искусства и любители содержательных разговоров. Здесь — выставочный зал, библиотека, кафе с интересными напитками, небольшой кинозал и несколько комнат под художественные студии. Здесь собираются варненские постмодернисты.
Перекрёсток стал их холстом. Они превратили лавочку в пианино, раскрасили обратные стороны дорожных знаков в цвет тумбочек возле галереи, пустили поезд вместо мусорки и сделали так, чтобы мусор было приятно бросать в корзину:

• 

• 

• 

• 

• 

• 

• 

А на стене Алекси Иванов и германский мюралист Йенс Бессер написали большой портрет города с художниками в интерьере.

Бессер — автор двух альбомов-исследований уличной живописи, его книги называются «Мурализмо морте» и «Мурализмо постмортем» («Стенописи мертвы» и «Стритарт умер; что дальше?»). Эти книги — помесь мрачноватого детектива и рождественской сказки. Рисует Бессер по всему миру, в Варне есть несколько его работ, и в том числе — полотно рядом с Контемпорари-арт пространством.
То, что  улица Марко Балабанова принадлежит художникам, видно сразу — от проспекта:

• 

• 

Эта вещь в своё время — ещё до 2010х годов, – выиграла конкурс и должна была быть нарисована в Софии, но не сложилось; и ранней картиной Маус приросла Варна. На кубиках — имена её коллег-художников, которые рисовали на стенах. Сейчас для того, чтобы перечислить всех, не хватит и десятка таких кроссвордов.

На дверях напротив прежде был Зубастик из раннего творчества Маус — он пал в одной длинной граффити-войне. Вики и Алекси залечили разрушения.
Конечно, расскажу.

• 

• 

• 

Расскажу, не покажу

Сквозь граффити-полигон школы святого Климента можно пройти на соседнюю улочку, где во дворе частного дома совершенно неприлично плодоносит хурма. Каждый декабрь на ней созревают сотни плодов, и к январю они делаются мягкими и сладкими. Тогда на дерево налетают птицы и начинают клевать хурму; плоды сыпятся на землю с хлюпающим звуком, птицы визжат подобно зажёванной магнитофонной плёнке, жизнь расплёскивается в разные стороны под солнечным январским небом.

Однажды это увидела Вики Маус — и на воротах дома нарисовала «Девочку с яблоками», собирающую упавшие плоды. А почтовый ящик рядом оформил Владимир Иванов.
К сожалению, от этого полотна остались только почтовые карточки и принты, которые можно купить непосредственно у художников.

• 

• 

• 

На этой улице начинается история одной длинной варненской граффити-войны.

К концу 2014 года художники нарисовали столько больших полотен на стенах города, что Варна буквально стала галереей их работ. Люди стали интересоваться не только картинами, но и мастерами, художников стали узнавать на улицах и приглашать на телевидение. И в одном из интервью Маус сказала, что не уважает работы тех, кто просто пачкает стены.

Что тут началось!

Один из людей, кто пишет на стенах только своё имя и больше ничего, страшно обиделся на Маус за её слова.
И друзья его обиделись тоже.
Для мести они выбрали электрораспределитель рядом с туннелем. Летом 2014 года Вики, Алекси, Ники и их друг, греческий художник с ником NewerBrushMyTeeth, превратили эту будочку в автобус, а в его окнах нарисовали портреты друг друга, каждый в своём собственном стиле.

• 

• 

• 

• 

Обиженный граффитист испортил эту работу, написал сверху, много, разного — в основном о том, как он оскорблён неуважением со стороны художников и что он им теперь покажет.

К несчастью, уличные картины совершенно беззащитны.

За следующие месяцы многие из них были уничтожены. Выходя на улицу, я не знала, увижу ли любимую картину целой — или она уже погибла; каждая прогулка наполнялась переживаниями широчайшего спектра, который я, если честно, предпочла бы сузить до «хожу, смотрю и радуюсь». Мстящие граффитисты были неутомимы — они перечёркивали и закрашивали, писали и расписывали поверх. Они забивали краской лица смешных мультяшек Алекси. Они писали матерные слова  на цветных сторонах дорожных знаков на перекрёстке возле Галереи Контемпорари, где была детская рисовальная студия Вики.
Они портили всё, что видели.

Изменённое пространство они превратили в испачканные стены.
Город это не украсило, зрителей — не порадовало.
Здесь было бы уместно показать фото «было-стало», но я предпочитаю привлекать внимание к созиданию, а не к разрушению.

Художники не бездействовали. Например, однажды они расписали забор на пешеходке – там двадцать пять лет назад взорвали целый квартал, чтобы построить торговый центр, но под землёй нашли крепостные стены города Одессоса 1-2 века нашей эры и остановили строительство. А ничего музейного сделать не успели, потому что сломалась монопартийная система, а за этим начало меняться всё остальное. С тех пор в самом центре Варны зияет Самая Известная Дыра В Болгарии.
И вот как раз вокруг этой дыры забор и расписали друзья Маус – написали имя обиженного граффитиста много раз и в разных стилях. Мол, хочешь свой тэг на стенах – так получи его скорей.

• 

Но в основном художники просто рисовали. Иногда – новые картины поверх испорченных. Но чаще – просто новые.

Через несколько недель у обиженного граффитиста начали спрашивать, когда он, собственно, намерен остановиться — потому что художники явно не собираются впадать в депрессию и переставать рисовать, а он сам выглядит мудаком.

У него брали интервью, его расспрашивали и местные, и иностранцы. Наконец обиженный граффитист перестал уничтожать картины. Детали финала скрыты от внешних наблюдателей, но результат мы видим: конкретно этот парень перестал именно так вандалить. Ему к тому моменту здорово было чем заняться помимо: он лонгбордист и участник нескольких творческих групп сразу.

К сожалению, время от времени картины продолжают портить.

продолжение: “Поднебесная галерея: пространство памяти“

Ольга Недорубова
специально для “Перелётного чердака”

Понравилась статья?
Поделитесь ею с друзьями.
Хотите помочь нам в работе?
Будем признательны!

Читайте нас в телеграме