Вы, наверное, подумали, что речь пойдет о петровских временах и строительстве новой столицы, Санкт-Петербурга. Все знают имена его итальянских зодчих: Растрелли, Росси, Ринальди. Но я хочу рассказать о куда более раннем вливании “итальянской крови” в российскую архитектуру и политику.
Знакомо вам имя Софии Палеолог? Племянница последнего византийского императора, последняя византийская принцесса, итальянка по матери. Вторая жена Ивана III, бабка Ивана Грозного. После окончательного падения Византии она и ее двое братьев, сироты, воспитывались при дворе папы Сикста IV, того самого строителя Сикстинкой капеллы. Папа выделял деньги на содержание детей, их небольшого двора и учителей. Незадолго до смерти отец Софьи перешел в католицизм, и ее автоматически воспринимали как католичку, а она, по извечной привычке множества поколений базилевсов, помалкивала до поры до времени. Ее даже обручили по католическому обряду, причем жених на обряде не присутствовал, от его имени был Иван Фрязин, он же Джан Баттиста делла Вольпе, настоящий авантюрист на службе у русского князя, фамилия его переводится как “лиса”, и, судя по всему, этот господин был лис тот еще.
Великий князь Иван был третьим женихом Софьи. Ее безуспешно сватали то за одного знатного сеньора, то за другого, – дело как-то не складывалось. Беда была в том, что византийская принцесса, наследница павшей империи, была не очень-то нужна в Европе, проще сказать, потихоньку становилась настоящей обузой – куда ее, такую, деть, принцессу без полцарства. И вот прекрасная мысль: посватать ее за Ивана III, отослать в московские снега, пусть насаждает там католицизм. Софья опять помалкивала.
И только достигнув новой своей столицы, развернулась: она-де с радостью возвращается в веру отцов, а папские легаты могут возвращаться в Италию с ее наилучшими пожеланиями. В Москву молодая итальянка привезла крутой южный нрав, двуглавого византийского орла (герб Палеологов) и все достижения дипломатии своих предков – впоследствии князь Андрей Курбский обвинял ее в убийствах, потравах и политических интригах, и вообще называл греческой “чародейцей”. Последнее, возможно, было из-за настоящего обоза книг, части приданого принцессы, прибывшего с нею в Москву и ставшего основой библиотеки Ивана Грозного. Что касается убийств и политики – то, что она отравила сына своей предшественницы, наследника Ивана Молодого, недоказуемо, а то, что сыграла огромную роль в политической жизни России — несомненно. По легенде, именно она уговорила мужа Ивана отказаться от уплаты дани монгольскому хану, что привело к длительным и успешным военным действиям, а впоследствии – к свержению монголо-татарского ига.
В этой истории значительную роль сыграл еще один итальянец – Аристотель Фиорованти, личность во всех отношениях выдающаяся. В начале своей карьеры он прославился как зодчий и инженер, который в состоянии двигать здания: именно он перенес за несколько дней колокольню делла Маджоне при церкви Санта Мария Маджоре в Болонье. Колокольня была подвинута на 13 метров. Он двигал башни, строил мосты, рыл каналы, — словом, как инженер был востребован в крупнейших итальянских городах.
Но вот незадача – пожизненного обеспечения главы ложи каменщиков в Болонье и немалых гонораров Фиорованти показалось мало, и он взялся за печать фальшивой монеты. Разразился скандал, а тут очень кстати подвернулся посол России – и сманил инженера на строительство Успенского собора в Кремле. В 1474 году произошла катастрофа: почти достроенный собор рухнул в результате землетрясения. Псковские мастера посмотрели, вынесли вердикт: «известь не клеевита да камень не тверд», – и наотрез отказались от работы. После чего Софья и послала Семена Толбузина найти ей знающего инженера в Италии. Думаю, царице, помимо всего прочего, очень не хватало возможности, во-первых, вдоволь наговориться по-итальянски, а, во-вторых – жить в зданиях, хотя бы отчасти столь же пышных, как дворцы Рима. (Грановитая палата, к слову, тоже возведена в Москве итальянцами.)
Успенский собор 
Стояние на реке Угре, миниатюра Лицевого летописного свода.
Итак, Фиорованти приезжает в Москву и за пять лет возводит Успенский собор. Но на этом его деятельность не заканчивается. Он основывает в Москве Пушечный двор. В 1478 году он в качестве начальника артиллерии – дело для Руси пятнадцатого века неслыханное, – идет с Иваном III на Новгород, в 1482 – на Казань, а в 1485 – на Тверь. Московское княжество растет, как на дрожжах.А осенью 1480 года состоялось великое стояние на реке Угре. К этому времени, согласно летописям, Русь не платила дани уже девять лет, и хан Золотой Орды Ахмат осерчал не на шутку.
Обратите внимание: со стороны русских войск на конницу татар направлены… пушки и ружья. Была применена блестящая тактика: русское войско расположилось вдоль берега линией на 60 верст и преспокойно обстреливала “из пищалей” все попытки татар перебраться на другой берег. Со стороны Руси была в основном пехота и артиллерия, татары, как всегда, действовали конницей, и, помимо картечи и стрел, получили еще одну проблему: очень скоро многочисленным лошадям просто-напросто стало нечего есть. Татар буквально взяли пушками и измором. А уж что-то, а лить металл мастер Фиорованти, бывший фальшивомонетчик, умел. Помимо этого, в результате блестящей и весьма византийской дипломатии союзный крымский хан пошел со своим войском на Подолию, юг Литовского княжества, и Казимир IV не смог придти на помощь хану Ахмату. Одновременно же небольшой отряд под командованием воеводы Ноздреватого и примкнувшего к нему крымского царевича Нур-Девлета двинулся на столицу Орды, потому что там к тому времени почти никого не осталось. Хан Ахмат потоптался еще немного на берегу – да и свернул осаду. В итоге в 1481 году его прирезали за такие боевые действия свои же. Началась междоусобица. Золотая Орда стремительно неслась к закату и Русь больше не тревожила.
После новгородского похода мастер Фиорованти запросился было обратно в Италию, но был заточен в тюрьме со всеми удобствами — и поучаствовал еще в походах на Казань и Тверь, после чего упоминания о нем в летописях больше не встречаются.
А Софья родила мужу девятерых детей, в том числе сына Василия, чьим сыном был Иоанн Грозный, одна из самых удивительных и ярких личностей российской истории. Может быть, в бабку пошел темпераментом?
На заставке: Федор Бронников. «Встреча царевны Софьи Палеолог псковскими посадниками и боярами», фрагмент картины.
Хотите нас поддержать?
Спасибо!
Следите за публикациями «Чердака» в Telegram
