Почему Мария на картинах то в красном, то в белом, то в синем с белой каёмочкой? Когда на рисунках мама с младенцем перестали обязательно быть Марией с Иисусом? Кому положены нимбы, а кому – нет?
Вопросы, которые как-то неловко задавать на серьёзной лекции, и ответы, которые действительно хочется узнать.
Художник и искусствовед Оксана Санжарова отвечает на хорошие дурацкие вопросы по искусству.
Первый выпуск – о религиозной живописи.
Почему у святых то есть нимбы, то нет, и кому они положены?
Вообще фигура с нимбом совершенно не обязательно будет христианским святым. Например, вот Аполлон:
У бога может быть сияние. Аполлон – бог, так что это абсолютно нормально. Ненормально то, что нимб – нимбус, – переводится как “туча”. При чём здесь свет? Ну, так получилось.
Откуда они пошли – учёные до сих пор не договорились. Есть версия, что базово нимбы были только у тех богов, которые имеют отношение к светилам: у Дианы, Гелиоса, Аполлона, – а потом распространились на всех. Есть версия, что нимбы пошли от кружочков, которыми защищали головы статуй, чтобы птицы на них не гадили. Шикарная версия, как искусствовед я ей рукоплещу.
Со временем нимбы достались и христианским святым.
Здесь изображены три нимба. Голубое с белым кантиком – это тоже нимб. А почему он так выглядит? Потому что его носитель в данный момент ещё жив. В принципе неясно пока, будет он святым или нет, но он – прекрасный благочестивый человек, который пожертвовал чрезвычайно много денег на храм, он донатор, поэтому его снабдили символом божественного присутствия в праведнике.
А это писал ученик Джотто, “Святой Франциск и добродетель бедности”.
Бедность выглядит не очень приятно, и, как вы можете заметить, хоть она и не человек, а добродетель – у неё есть нимб. Но – многогранный.
А вот – Лоренцо и Якопо Салимбени, “Встреча Марии с Елизаветой и Елизаветы с Захарией”.
Ромбовидные нимбы у Елизаветы и у Захарии означают, что они были праведницами ещё до появления Христа. Так что с одной стороны так обозначается святость, а странная форма нимба отделяет их от остальной, скажем так, послехристианской компании.
На православных фресках тоже есть квадратные нимбы, и тоже – у ктиторов (донаторов).
И это только примеры работ в более-менее византийской традиции, где нимб – монолитная золотая тарелочка.
А вот у итальянцев к их тяге к перспективе, анатомии и разным сложным для нас фокусам, с разворотом святого боком или даже спиной, – нимбы начинают вести себя совершенно непристойно. Развернули святого в профиль – а нимб прибит поверх головы. А если святой стоит спиной – что делать с нимбом? Развернётся ли нимб тарелочкой, которая фактически находится у святого перед лицом, чтобы зритель мог видеть его затылок? И что при этом будет видеть святой? Такую версию пробовал Джотто. Судя по всему, было решено, что это как-то неправильно. Поэтому тарелочку прибили к затылку. На средневековых изображениях большой, очень большой группы святых, когда они стоят спиной к зрителю, вся толпа превращается в огромную чешую из нимбов. Выглядит бесконечно эффектно.
Но в какой-то момент возникает идея делать нимбы прозрачными, с жёстким зримым краем, а остальное прорисовывать сиянием, звёздами, нитями, световыми волнами – так, чтобы этот нимб перестал быть цельнолитой конструкцией.
Мы не можем точно сказать, предполагалась ли прозрачность или немного осыпалось золото. Но нимб уже в ракурсе. В православных иконах ракурс так и не возник.
“Мадонна” Ботичелли – кружевные нимбы в ракурсе.
А вот это уже шестнадцатый век, португальский художник Луис Моралес.
Он воспринимает нимб как нечто декоративное. Нимб даже не сияет, а выглядит как шляпка толщиной сантиметра в полтора, перевитая лентами. У Моралеса же есть чудесная Мадонна, у которой нимб перевязан белыми ленточками.
Постепенно в европейской живописи нимбы становятся всё прозрачнее и условнее. Леонардо, например, просто не хотел их писать – был большой скандал с его “Мадонной в гроте”.
Постепенно нимбы превращаются в тонкие обручи, повисающие над головами святых и ведущие себя согласно законам перспективы. В таком состоянии они живут довольно долго, а потом иссякают.
У нас не иссякли до сих пор, и остались в византийской традиции.
Прелестный момент, есть и у европейцев, и у нас, его интересно наблюдать, например, в “Тайной вечере”: у Иуды часто есть нимб, но он тёмный или чёрный.
Как принято изображать донаторов – вверху, внизу, справа, слева? Это что-то значило, или художники где хотели, там их и располагали?
Здесь художники были мало ограничены. Донатор мог быть и мужчиной, и женщиной. До середины пятнадцатого века их рисовали маленькими, потом – соразмерными остальным фигурам. Их могли изображать и в профиль, и анфас. Чаще всего справа у святого (для нас – слева) стоит донатор-мужчина, как на картине “Мастер алтаря святого Варфоломея”.
Сам святой – в центре, слева от него – святая Инесса (Агнесса), справа – святая Цецилия, а на коленях стоит донатор, который если выпрямится – будет ростом со святого.
“Воскресенье” Лукаса Кранаха-младшего показывает, как располагались донаторы-мужчины и женщины из одной семьи. Плита, спящие стражники, восстающий Христос, занимающий не очень много места на этой картине, потому что основную её часть занимает донатор. Он стоит справа от Христа со всеми своими сыновьями, а его супруга стоит слева от Христа со всеми своими дочерьми.
Что символизируют разные предметы и фрукты в руках младенца Иисуса?
Начинаем с Лукаса Кранаха, “Мадонна под яблоней”.
Младенец Иисус в одной ручке держит яблоко, с которого начались все неприятности, а в другой – кусочек хлеба, причастия, своего собственного тела. Здесь одновременно изображён и первородный грех, и обещанное искупление в руках Иисуса.
Помимо яблока как символа греха, тот самый плод познания может быть: айвой (золотое яблоко), апельсином (китайское яблоко), иберийским цитроном, который практически несъедобен, но выглядит тоже довольно симпатично. Или персиком, который может символизировать собой яблоко – потому что точно никто не знает, чем плодоносило Древо Познания, – а может указывать на Троицу, потому что у персика есть плод, косточка, сердцевина косточки.
Ещё у младенца в руках может быть виноград; красный – символ крови Христовой, белый – райских садов.
Также младенец может держать грушу, которая заменяет собой яблоко или означает сладость добродетели и Господне милосердие.
Или гранат – символ вечной жизни и воскрешения. И, кстати, яблоко он тоже может символизировать.
А вот тут – это мастерская ван Клеве, – у нас изобилие! Белый виноград, вишни, лимон, то ли слива, то ли фига, и в руках младенца то ли яблоко, то ли персик, то ли апельсин.
Тёмно-фиолетовая слива – это страдания и смерть Христа, жёлтая – его чистота, красная – милосердие, белая – скромность.
Лимон – богатейший символ. Это может быть плод Девы Марии – потому что целебный, – может означать верность и стойкость – потому что плодоносит целый год, – а может тоже символизировать грех. Потому что красивый – привлекает внимание, – и кисло-горький – вот вам ваше познание, ешьте его. И намёк на искупление грехов, естественно.
Вишня. Сладость намекает на райские сады, цвет – на грядущие страдания.
Грецкий орех – означает дуальность Христову. Невзрачная оболочка – человеческая плоть, прекрасное ядро – Божественная сущность.
Нидерландские художники вообще любят взять смыслов побольше.
Здесь и яблоко, битое-помятое, буквально сразу обещает неприятности. И хлеб – чрезвычайно реалистично написанный. И вишни, которыми играет младенец. Сзади – букетик из цветов Марии, а на шкафу лежат груши. Грех и искупление, сладость райских садов и материнская любовь.
В руках младенца могут быть цветы – например, гвоздика.
Она может означать кровь Христову, может – материнскую любовь. Или просто любовь. Например, когда пишут брачные портреты, гвоздика в руках жениха означает его чувства. А может означать страсти Христовы, то есть гвозди. Ещё может быть роза – цветок Богоматери; она – Санта Мария де ля роза.
Коралловая веточка или чётки – редкий случай, когда символ вообще не относится к Христу. Коралл считался лучшим оберегом от сглаза для младенцев.
Другие цветы: розовая гвоздика – материнство и слёзы Девы Марии. Ландыш – слёзы. Одуванчик, сияющий цветок – это сам Христос, а листья – это копьё Лонгина. Как работала голова у средневекового человека! Незабудки – верность, фиалки – смирение, лилия и ирис – цветки девы Марии. Жемчуг – спасение и слёзы.
Стандартный букетик, который мы можем видеть возле девы Марии: лилии, ирисы, гвоздики и аквилегии. То есть: чистота и невинность, материнская скорбь, страсти Христовы и Святой Дух.
Что символизируют животные и птицы рядом с Христом?
Полный набор.
Осёл и вол – спутники Иосифа и девы Марии ещё на их пути в Вифлеем. Предание говорит: женщина беременна, идти тяжело – конечно, она ехала на ослике. Семья отправилась на перепись, им нужно было заплатить подати. Иосиф – человек небогатый, поэтому, конечно, у них с собой были не деньги, а вол, которого можно продать, заплатить налоги и снять жильё. Что они делают рядом с Христом? “Вол знает владетеля своего и осёл знает ясли господина своего, а Израиль не знает, мой народ не разумеет” (пророк Исайя).
В лице пастухов вол познаёт владетеля своего и осёл – ясли господина своего. Израиль представляют животные рогатые, потому что они готовят Спасителю крест; это не мои слова, а Августина Афонского. От лица язычников – животное длинноухое, ибо “народ, который не знал меня, послужил мне; по слуху повиновался мне” (Псалтирь).
Пастухи приносят с собой агнцев, иногда связанных для заклания, иногда даже мёртвых. А иногда вместе с пастухами приходит живой ягнёнок, и это красивый и печальный образ: Христос, который заменит собой жертву на алтаре.
Собаки – пришли с пастухами, верные животные.
Голубь – символ чистоты, святости. Петухи и курицы с цыплятами, потому что яйцо – символ жизни. А петух, как вы помните, вообще один из символов Христа.
А если кто-то вспомнит огурцы, которые так любил Карло Кривелли – так, может быть, ему просто нравились эти овощи? Есть прекрасная статья, разбирающая все возможные смыслы огурца, но, по-моему, даже в ней нет чудесного смысла: антоним яблока, объединение христиан в единой церкви. Полна церковь христиан!
Думаете, я хочу показать огурец Кривелли, потому что он красивый?
Вообще-то я хочу показать несчастную мучимую птичку. Это – щеглёнок. Есть прекрасная легенда о том, что щегол пролетел над головой распятого Христа и вырвал из его лба шип и то ли испачкался кровью Спасителя, то ли сам поранился. У него появилось красное пятно, отметина крови Христовой. Рядом с младенцем может быть и ласточка, но реже, а со щеглёнком – сюжет очень частый, его повторяет и Рафаэль, и Леонардо. А мерзкая муха – это дьявол.
Рядом с Христом может быть собака как верность церковному учению и бдительность по отношении к ересям.
Котик – в основном негативный символ, репутация у котов плохая. Во фрагменте “Тайной вечери” Якопа Бассана кот – рядом с Иудой. Котики – неверные, хитрые, хищные, коварные.
“Трапеза в Эммаусе” того же Бассана – здесь вроде бы нет конфликта между собакой и котиком. И есть версия. что здесь котик – психопомп, то есть животное, которое знает проходы между миром живых и миром мёртвых. Как мы помним, трапеза в Эммаусе – это встреча живых учеников с воскресшим Иисусом, так что кот здесь вполне может быть проводником.
Но вообще у котов бывают положительные значения. Например, белая кошка в сцене Благовещения символизирует непорочность Божьей матери.
Художники пятнадцатого-шестнадцатого века иногда вели себя так, будто котов не видели в жизни. Котик также бывает положительным символом – например, в сценах Рождества Богородицы, поклонения младенцу, во всевозможных сценах с девой Марией. Есть даже образ кошки девы Марии – по одним версиям, этот зверь согревал младенца Иисуса в яслях, а по другим – играл с младенцем, когда Богородица утомилась и уснула. Благодарная Мария погладила котика, и у него на лбу отпечаталась буква М.
Если мы посмотрим на картину 15 века Ганса фон Кульмбаха, здесь кошечка, скорее всего, символизирует невинность девицы с венком из незабудок.
А вот Леонардо отлично относился к котикам, и зарисовок сделал массу. У него это явно та самая кошка девы Марии.
Почему к деве Марии и младенцу иногда присоединяется ещё какая-то женщина?
Ну, например, потому, что она бабушка этого младенца. Достаточно частый сюжет – это дева Мария с младенцем Иисусом и своей матерью Анной.
Ещё один сюжет – дева Мария с младенцем, Иоанном Крестителем и его матерью Елизаветой. А может быть дева Мария с любой дамой из этого набора и с какой-нибудь святой. Например, дева Мария, Елизавета с младенцем Иоанном и Екатерина Александрийская, символически обручающаяся с Христом. Екатерину мы узнаём по обломку колеса.
А вот пожалуйста наш любимый Леонардо: дева Мария, святая Анна, младенец Иисус и юный Иоанн Креститель в сложной композиции “усадите одну взрослую женщину на колени другой такой же”.
Также вокруг Марии может быть целая толпа женщин. Это – так называемая “святая родня”. Достаточно долго был распространён очаровательный апокриф о том, что мать Марии, Анна, после смерти мужа немедленно вышла замуж за другого мужчину и родила ещё одну дочь, которую назвала тоже Марией. Та выросла, вышла замуж и родила детей, которые стали друзьями и учениками Иисуса. Но на этом Анна не остановилась и после смерти второго мужа снова вышла замуж и родила ещё одну дочь, Марию, которая тоже выросла, вышла замуж… В общем, это, конечно, объясняет, как у Христа могли быть братья, а мать его – оставаться непорочной. Но в 1545 году на Третенском соборе было решено, что это всё-таки чудовищный бардак и пора перестать так рисовать, потому что люди смеются.
В центре – дева Мария, две её сестры Марии Вторая и Третья, мать её Анна, дети; иногда где-нибудь сзади пристраивали и мужей. А внизу – святые девы: Доротея со своим венком, Варвара со своей башенкой, Инесса со своим агнцем и, подозреваю, ещё и Катерина с колёсиком.
Почему женщина с младенцем обязательно Мария? Почему нельзя было рисовать просто маму с ребёнком и когда стало можно?
Для начала – женщина с младенцем не обязательно Мария с Иисусом. Это может быть, например, святая Анна с Марией. Как отличить от Рождества? Легко! Если в яслях – это Мария и Иисус. А если в приличной кровати и вокруг суетится народ – то это либо мать Марии, Анна, которая рожала в нормальных условиях, а не в хлеву и антисанитарии.
Либо это Елизавета и рождение Иоанна Крестителя – тоже всё более-менее пристойно: кровать, стол, стул, занавески, кормилица.
Вот это сюжет очень редкий: мать и дитя, очень похожие на Марию с младенцем, но нет нимбов.
Почему? Потому что это вообще не Мария. Это редкий апокриф, его не любят. Он рассказывает о безумии Иоанна Златоуста, который был в пустыне, встретил девицу, и так поддался соблазну, что плотски её познал. А потом в ужасе от содеянного сбросил девушку с обрыва. После чего, конечно, горячо раскаялся, сошёл с ума, ползал на четвереньках и вообще вёл себя неподобающе. Девица при этом осталась жива, добралась до города, родила младенца – и через много лет уже пришедший в себя Иоанн с ним познакомился.
Когда вываливаешь этот апокриф на неподготовленных людей – они начинают плеваться и кидаться банановой кожурой: не мог святой человек так поступить. Примерно в шестнадцатом веке было решено, что да, не мог; но у Кранаха есть этот сюжет, и у Дюрера.
Марию просто как мать с ребёнком начали изображать тогда же – со времён Реформации. Кранах потихоньку в 1525-1530 годах начинает убирать нимбы, даже венчиком, и оставляет только цвета одежды девы Марии. Понимающий человек видит, что это Богородица, но жёсткой символикой изображение не нагружено. И вполне можно придать Марии черты лица другой женщины, а тут и до портрета недалеко. Тем более что портреты к тому времени вполне себе пишутся. Правда, младенцев изображают редко; они – расходный материал. Обычно всё-таки стараются подождать, пока младенец более-менее подрастёт.
В следующей части:
– зачем Санчес Котан подвесил капусту;
– как это художники не боялись изображать известных людей своего времени;
– могли ли у художников быть проблемы с церковью.
Оксана Санжарова
Следите за публикациями «Чердака» в Telegram
Есть вопросы к искусствоведу? Напишите их здесь.
Видеотрансляции её лекций время от времени появляются на ютубе.
Канал Оксаны называется “Занимательное искусствоведение”.
Хотите поддержать её проект?
Сбербанк 5469380046190426
Оксана Евгеньевна Санжарова
PayPal oxana.sanzharova@gmail.com
