Это была наша вторая встреча, и я здорово волновалась. В первый раз она произвела на меня колоссальное впечатление, но вдруг оно было ошибочным? Вдруг мы на самом деле не совпали? В конце концов, я приехала в город специально ради неё, и было бы ужасно обидно разочароваться. В дверь я входила, буквально трепеща: мало было свиданий, перед которыми я так нервничала. Я уселась поудобнее — насколько это было возможно, учитывая, что я устроилась прямо на полу — и следующие полчаса просто смотрела на неё, впитывая её голос, запах, наряд и мелкие морщинки.
Выходя, я точно знала, что не ошиблась.
Хотите, расскажу вам про неё? Начну с того, что она невероятная красавица, к тому же прекрасно сохранилась для своих лет. Назвать её старой язык не повернётся ни у кого, но она древняя, это уж точно. Почти как плывущая через Вселенную черепаха А’Туин. Хорошо, помоложе, чем А’Туин. Но жизнь у неё была длинная, это факт.
В первый раз она появилась на свет ещё в четвёртом веке: в 324 году её начал создавать император Константин Великий. В 360-м её освятили. Тогда она выглядела совсем иначе: простая продолговатая базилика под деревянной крышей. Звали её тоже иначе — Megalo Ecclesia, то есть большая церковь. Только в пятом веке её стали называть по имени, но нечасто: окончательно оно закрепится больше чем через тысячу лет.
В 404 году она частично сгорела во время народного восстания; к 415-му её восстановили. На этот раз ей удалось простоять больше ста лет, но в 532 году вспыхнуло восстание «Ника», и хотя его подавили, успело заняться пламя, и она вновь сгорела. Остатки этой базилики, Феодосиевой, нашли при раскопках в 1935.
Спустя всего 40 дней после пожара император Юстиниан повелел строить на этом месте огромное, величественное здание. Ближайшие участки земли выкупили, постройки на них снесли. Проект доверили архитекторам Исидору Милетскому и Анфимию Тралльскому, которые к тому времени успели построить церковь святых Сергия и Вакха.
Материалы для строительства свозили из всех концов империи. В числе прочего император повелел свозить в столицу колонны из храмов по всей Малой Азии, в том числе Рима и Эфеса. Разноцветный камень везли даже из таких удалённых мест, как Египет и Фессалия. Больше десяти тысяч рабочих трудились под руководством ста начальников, и работы заняли пять лет.
В 537 году церковь торжественно открыли, принеся в жертву сто быков, шесть тысяч овец, шестьсот оленей, тысячу свиней, десять тысяч куриц и десять тысяч петухов. Так из пепла и крови миру явилась она — Айя София.
Кстати, с самого начала её именовали не в честь Святой Софии, а в честь Премудрости Божией, под именем Святого Духа входящей в Троицу.
Миру она явилась, но была ещё юная, и следующие годы росла и развивалась. Мозаику внутренних стен закончили только лет через тридцать. В землетрясении 553 главный купол и восточный полукупол потрескались, их пришлось укреплять, но в 558 году главный купол всё равно рухнул, погребя под собой алтарь, дарохранительницу и амвон. Племянник Исидора Милетского Исидор Младший сделал новый купол из более лёгких материалов и поднял его на семь метров. В 562-м её открыли заново. Началась полная перипетий взрослая жизнь.
В восьмом веке иконоборцы обнажили её, лишив всех рисунков и статуй. В 859 — большой пожар. В 869 — сильное землетрясение, разрушившее западный полукупол. Пока её чинили, венецианский дож Орсо I Партечипацио подарил Софии колокол.
В 989 — снова большое землетрясение, снова разрушен главный купол и другие части здания. На этот раз её восстанавливал архитектор Трдат. Потребовалось несколько лет; снова её открыли в 994.
Венецианский след в историю Айя Софии возвращается в 1204 году. Четвёртый крестовый поход сначала ставил целью Иерусалим (очевидно). Чтобы добраться туда, крестоносцы наняли корабли у Венеции, но не смогли оплатить всю сумму. Венецианцы в то время жестоко конкурировали с византийцами и воспользовались силами крестоносцев, чтобы нанести по соперникам удар. Захватив и разграбив Константинополь, рыцари решили не ходить дальше, а основали Латинскую империю. Для Софии это были тёмные годы: её разграбили, осквернили, устраивали в ней дебоши и оргии. Многие святыни присвоили и отправили в западные церкви. Несмотря на это, за годы оккупации Латинской империей в Айя Софии были коронованы пять императоров.
К 1261 году, когда Латинская империя пала, София еле стояла. Четыре контрфорса в западной части были, видимо, построены в это время. В 1317 к ним добавили контрфорсы в восточной и северной частях. Землетрясение 1344 года снова оставило на теле Софии трещины, и 1346 некоторые части снова рухнули. К тому времени Византийская империя уже не могла позволить себе ремонт, и церковь сколько-то простояла закрытой. Впрочем, в 1354 за счёт специальных налогов и пожертвований кое-что удалось починить. И тем не менее в течение следующих ста лет София медленно приходила в упадок, стены рушились, двери падали. К приходу османов в 1453 Айя София была на грани гибели.
Турки прониклись величественной красотой Софии и не стали её добивать, а превратили в мечеть. Здание укрепили и починили. В отличие от иконоборцев, мусульмане не стали разрушать росписи, а просто побелили их. Спасибо им за это: под побелкой стены прекрасно сохранились. Конечно, к ней добавили и минареты: сначала кирпичный на юго-восточном углу, а веком позже два у фасада.
Почти полтысячи лет проработав мечетью, в 1934 году Айя София стала музеем. Её сокровищам нет числа: мозаики, фрески, колонны, резьба, галереи, вазы, потолки, люстры… Сюда можно ходить, как в Эрмитаж, как в Лувр, годами.
Мы познакомились три года назад: я приехала в Стамбул на полтора месяца, пожить. Туристическая программа у меня была скудная: объём работы и жизнь на азиатской стороне не слишком располагали. Но основные галочки в чек-листе я всё-таки проставила. Помню, как пришла в первый раз, ничегошеньки про неё не зная, кавалерийским наскоком вломилась в дверь и застыла. Дальше я — часа два? не помню, сколько — бродила по ней вдоль и поперёк, где можно — трогала её нежно, где нельзя — смотрела во все глаза, то и дело зависала, вертела головой, хотела видеть её всю сразу, хотела раствориться. Выпала, когда уже перестала воспринимать хоть что-то.
Пару месяцев назад, на пути из Дахаба в Варну, мне перепало невиданное богатство: полдня в Стамбуле. Список дел был коротким: балык экмек на берегу Босфора, жареные каштаны и — Айя София. Я послушно отстояла очередь, вошла по стёртым до мягкости ступеням и порогам, устроилась почти точно под центральной люстрой (благо там как раз стояли леса, и в этом месте никто не ходил) и уставилась в потолок. Через полчаса, со слезами на глазах, сенсорной перегрузкой и мешком инсайтов, я выпала под стамбульское солнце.
Сомнений не было: я влюбилась, и это очень серьёзно.
По материалам книги Hagia Sophia.
Заставка отсюда, фото с рунами отсюда, остальные фото — автора.
Хотите нас поддержать?
Спасибо!
