Однажды вечером известный английский учёный Эрнест Резерфорд зашёл в свою лабораторию и увидел там одного из учеников.
— Что вы здесь делаете так поздно?
— Работаю.
— А что вы делаете днём?
— Тоже работаю.
— И утром работаете?
— Разумеется, профессор.
— Послушайте, а когда вы думаете? (анекдот)
Итак, праздность и лень.
Как правило, они объединяются в некую пару, рассматриваются как синонимы. Или праздность определяется как желанное состояние лени, ее цель. Но так ли это на самом деле? Довольно легко вывести происхождение слова “праздность” от праздника, а что есть праздник – антитеза будней, свобода от будничных трудов. Но праздник – это день, выделенный из потока других событий, особое свободное время, в которое можно заняться тем, что не делается в обычные дни. А также праздник – это мир, освобожденный от обычных норм и представлений. Такими были римские сатурналии, во время которых господа служили рабам, до сих пор такими являются карнавалы. Праздность же – это состояние человека между осознанными действиями, будь то охота на мамонта или поход в тренажерный зал. Наши предки проводили в праздности время между охотами и походами, не просто пользуясь добычей, а укрепляя те отношения, которые позволили эту добычу добыть, а также – продолжить в будущем успешные набеги на того же мамонта или соседнее государство. Прежде всего это – пиры, укрепление братства, “разборы полетов”, а также – любые ритуалы, как магические, так и, скажем так, светские. Театральное представление, например, очень долго было частью пиршества, начиная от команды скоморохов и заканчивая теми сложными представлениями, которые Леонардо да Винчи устраивал при дворе Сфорца или французского короля.
Определить, что такое праздность (и чем она отличается от праздника), пробовали еще великие умы античности. Аристотель, к примеру, называл праздность “высоким досугом”, считал ее конечной целью и принципом жизни каждого свободнорожденного. А праздник, по его мнению, следует отнести к воспитанию, поскольку он именно что учит человека быть праздным.
Рассуждения Аристотеля о праздности вообще замечательны, и не стоит забывать, что на них (равно как и на всех сохранившихся трудах философа) воспиталось множество поколений школяров.
Итак, по Аристотелю праздность: с одной стороны, бездеятельность, из-за которой люди перестают делать то, что, по их мнению, для них самое лучшее, бездеятельность души. И это, считает философ, против человеческой природы: “Но возможно ли, чтобы у плотника и башмачника было определенное назначение и понятие, а у человека – никакого, чтобы он был по природе бездельник (argos)?” Но с другой стороны, праздность как высокий досуг – не бездеятельность, а черта аристократа, который “деятелен в немногих, однако великих и славных делах”. В этом соединяется деятельность души и праздность жизни; аристократ по Аристотелю – человек, который не просто не боится деятельности, а придает собой ценность всякому деянию. То есть праздность – это продолжение одного великого деяния или прелюдия к другому. Башмачник шьет сандалии, праздность вынашивает великое.
Схожее высказывание есть у Конфуция: “О благородном муже нельзя судить по мелочам. Ему можно доверить большие дела. Низкому человеку нельзя доверить большие дела, но о нем можно судить по мелочам”.
То есть аристократизм (величавость по Аристотелю) заключается в способности на великое; но и само великое становится порождением благородства, как будто его носитель обладает волшебным даром превращать в золото все, к чему прикасается. Праздный человек не печется о выгоде, он тяготеет к прекрасному, к обладанию красивыми и невыгодными (бесполезными) вещами.
Теперь что касается лени. Лень – это стремление избежать возложенной на тебя работы. Древние греки (Гесиод) считали, что работа – вышла из ящика Пандоры вместе с другими бедами, ее выполняют рабы и животные. Леность противостоит труду, но и то, и другое – относится к области презренного, отвергаемого, недостойного и несвободного.
Замечательно в этом смысле заявление Бертрама де Мандевиля, английского философа рубежа XVII-XVIII веков: “Мы обычно называем ленивыми только тех, кого считаем ниже себя и от которых ожидаем каких-либо услуг. Дети не считают, что их родители ленивы, а слуги – что ленивы их хозяева”.
Интересно, что противопоставление труда и свободы пережило века, и даже Маркс, великий апологет труда, замечает, что царство свободы начнется лишь тогда, когда прекратится труд. В новейшее время ценность свободного времени становится так высока, что его определяют законодательно. Бертран Рассел, фактически наш современник (он умер в 1970 году), заявлял, что досуг есть сама сущность цивилизации в прошлом, когда праздность немногих обеспечивала трудом многих, но их труд был ценен не потому, что труд есть благо, а потому, что благо – досуг. Праздность между великими деяниями – признак благородства и аристократизма, а лень и труд – удел низкого люда. Как тут не вспомнить анекдот, который я вынес в эпиграф: работаешь, работаешь, но какой же ты ученый, если тебе некогда подумать.
Словом, лень, антипод труда – состояние не-деятельности, состояние бездумное, имеющее одну цель: избежать уже назначенной рутины.
Тогда как праздность – состояние выработки идей, стратегий, промежуточное звено на “подумать” между великими, благородными деяниями.
Наш мозг работает без перерывов и выходных — причем самое важное происходит в нем именно тогда, когда наше внимание ни на что не направлено. Некоторые ключевые области мозга активизируются в состоянии покоя, когда мы не делаем ничего конкретного и просто “витаем в облаках”.
Это открытие было сделано неврологом Маркусом Райхлом в 2001 году. Ученые заметили, что у испытуемых, лежащих в томографе, некоторые области мозга сильнее активизируются в промежутках между выполнением экспериментальных заданий. Когда нужно было на чем-то сосредоточиться, они, наоборот, угасали. Эти области назвали «сетью пассивного режима работы мозга» или «сетью состояния покоя».
При переходе в пассивный режим разные области мозга начинают обмениваться сигналами, наращиваются новые связи.
Говоря современным языком, состояние праздности – это когда мы “закидываем” какую-то мысль в дефолт-систему нашего мозга, позволяя ей там крутиться и созревать, пока сами мы заняты – да хоть бы и трудом, чем-то, что не требует напряженной умственной деятельности. Как говорила Агата Кристи: “Сюжеты своих детективных романов я нахожу за мытьем посуды”. И, конечно, особую ценность это состояние имеет для всех видов творчества и научной работы, изобретательства и совершения любых открытий. А лень – это просто отказ выполнять какие-либо полезные (выгодные) действия.
Таковы современные аристократизм и благородство – ценность превыше цены, а праздность – превыше лени.
Источники:
Эндрю Смарт “О пользе лени: инструкция по продуктивному ничегонеделанию”, Альпина Паблишер, 2014
Зубец О.П. Праздность и лень // Этическая мысль. Вып. 3 – М.: ИФ РАН, 2002
В оформлении статьи использован фрагмент картины «Девушка в гамаке» Уинслоу Хомера.
Хотите нас поддержать?
Спасибо!
