#а_из_нашего_окна видно ещё немного подробностей жизни в Австралии
Бывают, знаете, особенные дни, когда вселенная пытается донести до тебя некую важную мысль, но в качестве языка общения выбирает суахили.
Сперва шел такой дождь, что я не просто надела куртку и непромокаемые боты, но даже взяла зонт, что бывает обычно пару раз в году. В результате чего в электричку я вбежала местами сухой, села и увидела, как в вагон невозмутимо и плавно вошла средних лет и обширных размеров негритянка какими их изображают в кино из жизни американского юга, где все ходят в церковь и поют госпелы. Она была в летнем ситцевом платье в цветочек, в шляпке, с маленькой сумочкой в одной руке и заложенной пальцем Библией в другой. И абсолютно сухая.
Затем зашел классический панк, весь в потертом черном, голова с боков выбрита, по центру мощный ирокез, в руке открытая бутылка белого вина. Панк сел на скамеечку, покопался в обширной сумке, извлек оттуда огроменный толстый том учебника по физике и стал вникaть, периодически прикладываясь к бутылке.
А уже на обратном пути, вечером, когда я в электричке просматривала распечатки к своему семинару, напротив сел классический уголовник. Лет тридцати, татуированный, грязноватый, несколько редкозубый, с бегающим, но одновременно и цепким взглядом, в куртке с надвинутым по глаза капюшоном. Он достал из рюкзака потрепанную книгу и собрался было читать, но вдруг заинтересовался моими распечатками: «Неврология, да? Я тоже интересуюсь неврологией, правда несколько с другой стороны». И продемонстрировал обложку своей книги. Книга называлась «Знаменитые серийные убийцы».
Зима близ Мельбурна — в картинках
Попугаи на берёзе
Это фото называется «Они мешают нам жить» 
Эта фотография мне мила тем, что здесь каждый занят своим делом: футболисты — футболят, гала — пасутся. 
Для тех, кто хотел поглядеть на попугаев на берёзе
Rainbow lorikeets тусуются десятками, а орут как тысячи. Вследствие этого по утрам в выходные я все равно просыпаюсь без будильника, когда птички прилетают подкормиться на соседний эвкалипт. На фотографии они нашли водосточный желоб, в котором после вчерашнего дождя осталась вода, и купаются там с веселым визгом. Хозяин, думаю, счастлив.
Dervent river, Tasmania
Вид сверху 
Вид сбоку 
Озеро Gordon 
Дорога в национальный парк Диких Рек системы Франклин-Гордон. Сама дорога тоже имеет романтическое название — «Дорога Реки Гордон». Она же еще и улица, на которой дом номер 1 отстоит от дома номер 6 на 84 километра, что мы познали на себе, введя адрес в автомобильной джипиэсине приблизительно.
Вам смешно, а у нас там наступал вечер и хотелось упокоиться в домике 1, которого джипиэсина не знала. А домик 6 — знала. При виде домика шесть большое разочарование испытывает голодный человек, прозревающий, что ему еще пилить 84 километра по горному серпантину до ближайшей еды, и не факт что еда к его прибытию не закроется. К тому же незнание джипиэсиной домика 1 тоже бодрости не добавляет. А гуглокарт там нету, потому что нету мобильной связи как таковой.Там обозначенный на карте населенный пункт порою оказывается пятеркой вольготно разбросанных по холмам фермерских хозяйств. Коровки, овечки. Идиллия, если б не закрытая навеки бензоколонка, которая на карте тоже есть, и где вы рассчитывали заправиться.
Озеро Gordon, на котором огроменная дамба Gordon. Из-за дамбы уровень воды существенно меняется, и кромка воды безлесая. Относительно дамбы вам придется поверить мне на слово, потому что ее величие не влезло в кадр. Она построена в узком ущелье, и когда на нее смотришь, а в ушах свистит ледяной ветер, то воображение достраивает в картинку суровых гномов, тем более что на противоположной стороне ущелья в скале вырублена дверь. Кстати, гномам было бы удобно обороняться от назойливых орков, крадущихся ущельем: приоткрыл слегка водичку, и проблема решена.
Salamanka wharf, Hobart, Tasmania
В порту около кафе висит бумажка с просьбой: «Plesa dona feda thee boids!» Что в переводе с растаманского означает: «Пожалуйста, не кормите птичек!» Но птички и сами неплохо справляются.
Котики-лягушкоротики
В нашем парке лягушкоротые козодои (Tawny frogmouth, они же Podargus strigoides, которых все для краткости называют «сова») вылетели из гнезда. Ну как парке. Идти в супермаркет надо мимо ручья, который невозможно застроить, и потому он окружен с обеих сторон деревьями и гордо называется зоной дикой природы. Дикая природа свила там гнездо, а поскольку пара у нее образуется навсегда, и территория тоже сохраняется, то уюй наблюдается каждую весну, и про птичек в курсе все соседи. Они щедро делятся новостями семейной жизни козодоев со всяким, кто вышел из дому с фотоаппаратом. Австралийцы любят животинку за то, что она ест ровно все то, что австралийцы не хотят видеть на своих приусадебных участках: мышей, улиток, слизней, пауков, скорпионов (если найдет, мне не попадались). И всякую насекомую мелочь типа комаров и мух.
Утром они похожи на пострадавших от джентрификации безработных домовых 
К вечеру существенно бодреют 
Это, как ни странно, не зевание
Это, как ни странно, не зевание. Это самый ослепительно ленивый способ питания из мне известных: они открывают клювы и ждут, пока внутрь сядет насекомое. После чего клюв захлопывается с характерным стуком сундука.
Наши магпаи
Мама охотится 
Папaша с ребенком ждут ее в моем кресле
К тому же всегда есть шанс выпросить еду у меня.
Кстати о птичках. Многие слыхали про исследования «протоязыка» у верветок (карликовых зеленых мартышек), у которых есть три разных «слова» для обозначения разных потенциальных угроз: «леопард», «орел» и «питон». Эти сигналы обсуждаются в контексте эволюции человеческого языка, поскольку они не просто показывают уровень возбуждения животного, а специфичны для конкретной ситуации и однозначно понимаемы как сигналы другими обезьянами.
Но мало кто знает, что у австралийских магпаев их больше:
–«фигня какая-то» — в основном всякие птицы, в норме не слишком опасные, но подозрительные, типа кукабарры, параметры сигнала различаются в зависимости от степени опасности;
– «хищная птица»;
– «здоровенный орел» — только для wedge-tailed eagles, little eagles and goshawks, сопровождается специальным указующим жестом клюва, если другие магпаи могут видеть того, кто подает сигнал;
– «гоана» — крупная ящерица (lace monitor or lace goanna (Varanus varius)), разоряет гнезда;
– «ахтунг, сосед пришел» — магпаи территориальны, территорию защищают парами или группами.
Некоторые исследователи еще выделяли сигналы для человека и для коалы. У городских магпаев их наблюдать трудно, потому что люди повсюду и не особо опасны, а коал нету вовсе. Сигналы опасности у магпаев не являются полностью врожденными и требуют научения. Это действительно референтные сигналы, поскольку вызывают различное типичное поведение у «слушателей».
Кроме того, у магпаев есть множество всяких коммуникационных сигналов, не относящихся к опасности, а также тихая мелодичная песня, которая не является коммуникацией. Магпай поет ее негромко, сам себе, когда вокруг никого нет, он наелся и в хорошем насторении. Зафиксирована продолжительность такой песни в 70 минут. Эдакие сухопутные киты.
© Катта, заметки об Австралии первоначально опубликованы в блоге автора.
Все фото сделаны автором и принадлежат ей.
Продолжение следует.
Хотите нас поддержать?
Спасибо!
Следите за публикациями «Чердака» в Telegram
